Тэги: Афганистан, ввод войск, гражданская война
Последнее обновление 03.11.2015.

События в Афганистане начиная с 1979 года и далее получили общее название "гражданская война", хотя на двух отрезках в них серьезно участвовали военные контингенты зарубежных стран. Фактически, имеет смысл говорить вообще о семи этапах (до 1978, 1978-1979, 1980-1989, 1989-1992, 1992-1996, 1996-2001, 2001-). В данном материале речь пойдет о первых трех, ознаменованных т.н. Апрельской\Саурской революции и вводом советской армии (ОКСВА), пришедшихся на время правления Мухаммада Дауда, Нур-Мухаммеда Тараки, Хафизуллы Амина, Бабрака Кармаля и Мухаммеда Наджибуллы.

...

2.Апрельская революция. В ноябре 1977 Дауд сформировал очередной кабинет, в котором верховодили консерваторы, и повел широким фронтом гонения на “левых”. 19 апреля 1978 года коммунисты и сочувствующие (всего от 10 до 30 тысяч, по разным оценкам), собрались на похороны убитого двумя днями ранее идеолога “Парчам”, члена ЦК ПДПА (см.), профсоюзного лидера и редактора газеты “Парчам” Мир Акбар Хайбара. Официальное расследование назвало виновниками членов “Хезб-и-ислами”, есть предположение, что затею устроил МВД Д.Нуристани в надежде посеять вражду между фракциями ПДПА, уже при Кармале в организаторы записан Амин, а предполагаемые убийцы осуждены и повешены. На следующий день толпа собралась протестовать перед фасадом американского посольства, обвиняя в расправе с Хайбером ЦРУ и иранскую САВАК. Дауд приказал арестовать зачинщиков; таких нашлось семь, в т.ч. Нур Мухаммад Нур, Анахита Ратебзад, Г.Д.Панджшири, но брали их весьма нерасторопно, на Тараки ушла неделя, а Амина поместили под домашний арест, причем арестовывал его суппортер “Халька”, который оттянул процесс на 5,5 часов, за которые переворот и был запущен, а дальнейшая подготовка управлялась Амином через домочадцев, которых он и посылал с поручениями. 26 апреля армия указом Дауда была переведена на военное положение в связи с угрозой “антиисламского” переворота. В основном переворот планировали и проводили халькисты, которым по своему социальному составу было проще расширить свое влияние в армии.

27 апреля в 6 утра члены ПДПА из армейских рядов, собрались "около зоопарка" и назначили выступление на 8:00. Основой выступления стала 4-я танковая бригада, командиром одного из батальонов там был Мухаммед Аслам Ватанджар, который сумел убедить командира бригады подписать служебную записку на выдачу снарядов для возможных акций против “антиисламского переворота”, добавил в ней 0, поменяв число снарядов с 6 на 60. Путчисты выдвинулись в центр города; экипажами первых танков командовали, начиная с головы колонны, Фатех – Юнус – Баридад – Ватанджар – Маздурьяр (все после революции получили должности в военном истеблишменте, от завкафедрой до начальника штаба рода войск). Сильная централизация Афганистана позволила разом напасть на все правительственные конторы, восставших в основном интересовали МВД, МО и дворец. Танкисты блокировали казармы гвардии, министерство обороны, посольства Франции и Турции, личные дома членов правительства. Первый выстрел по дворцу был произведен за подписью Ватанджара, по его словам, около полудня, и его танк номер 815 потом поставили в качестве памятника. Почти сразу же были захвачены средства связи и министерство обороны. МВД, муниципалитет и полицейское управление стали очагами сопротивления. За следующие 24 часа ожесточенная битва охватила весь Кабул с округой. Части 7-й, 8-й дивизий, 88-й артбригады выступили на стороне правительства, а коммандос и ВВС примкнули к путчистам. На следующее утро сопротивление лоялистов было сломлено, Дауд с семьей были казнены прямо во дворце.

Из регионов проблемы доставил только гарнизон Джелалабада. Военные на местах активно участвовали в водворении новой администрации, делегировали солдат в патрули на улицах и базарах. Военное положение, введенное Даудом, оставлено в силе, но комендантский час несколько смягчен.

По официальному заявлению Тараки, погибло 72-73 человека, советская литература называет “до 100”; “западный консенсус” по этому поводу 2-3 тыс., а первоначальные оценки в зарубежной прессе были вообще порядка 10 тыс. чел.
Переворот вошел в историю как “Саур” (апрельская) революция.

3.Коммунистическое правительство Афганистана в 1978-79 годах.
К власти пришел Революционный совет из 30 гражданских и семи военных. 30 апреля Революционный совет назначил новое правительство, главой которого стал получивший по совместительству пост главы ревсовета Нур Мухаммед Тараки (халькист), Бабрак Кармаль (парчамист) стал его замом на обоих постах. В кабинет попало трое военных. Гражданам страны был зачитан указ номер 1, имевший свойства программного выступления. 9 мая воспоследовала программа, «Основные направления революционных задач», предполагавшая коренные преобразования, уничтожение феодальных и дофеодальных отношений, ликвидация угнетения и эксплуатации, демократизация общественной жизни, равноправие женщин, ликвидация неграмотности, контроль за ценами, устранение импералистических и неоколониальных влияний в экономике, политике, культуре и идеологии, нейтралитет, во внешней политике неприсоединение, дружба со всеми соседями и укрепление традиционных связей, укрепление государственного сектора экономики и повышение жизненного уровня населения. Все существующие договоры и обязательства оставались в силе, Афганистан сохраняет статус нейтрального государства. Во множестве пришли во власть новые люди, сплошь и рядом неопытные; средний возраст членов нового правительства равен был 44 годам, а в уездных организациях и ниже часто к власти пришли граждане, в большинстве своем, моложе 30.

Первый большой блок неприятностей, на первое время и на длительное будущее разом, проистек из фракционной натуры ПДПА. Теоретически предполагалось соблюдать при замещении должностей баланс между фракциями ПДПА, но в июле Тараки по совету Амина сместил крупных парчамистов с их постов: Кармаль с поста премьера был отправлен посольствовать в Чехословакию, Анахита Ратебзад в Югославию, Нур Ахмад Нур в США, Наджибулла в Иран, Махмуд Барилай в Пакистан. В октябре их всех оттуда стали отзывать, но большинство попросило политического убежища за рубежом, главным образом в Югославии, а Кармаль в Чехословакии. К началу 1979 в политбюро соотношение «хальк»-«парчам» было 7:0, ЦК 30:6, ревсовет 39:6, правительстве 14:3, итого в высших органах власти 90:15. Результаты, если принять во внимание большой опыт плетения заговоров и подпольной работы членами ПДПА, не заставили себя ждать, в августе 1978 по обвинению в подготовке заговора были арестованы парчамисты и сочувствующие из рядов армии, в т.ч. министр обороны и герой Апрельской революции Абдул Кадыр, а в ноябре 1979 был разоблачен “ответственный комитет”, укомплектованный перешедшими на подпольное положение парчамистами и поддерживавший контакты с парчамистской эмиграцией.

Нездоровые тенденции наметились и в партийной сфере вообще: Тараки весь срок его тенуры восхваляли в официальных сми, как “душу и тело партии”, “гения Востока”, “могучего вождя”, и оппоненты режима злобствовали, что в главной государственной газете имя Тараки в среднем за один номер упоминалось 30 раз, создавались музеи Тараки во всех местах его обитания, не менее пяти портретов полагалось на всех официальных делах, даже компоновка фотографий специально корректировалась, чтобы он на них был выше и крупнее остальных, и, по некоторым сведениям даже начат выпуск денег с его портретом.

Другим крупным источником проблем для нового правительства стала его внутренняя политика. Курс нового государства был определен шестью декретами, изданными до конца года – номер 3 учреждал новую судебную систему, целиком подчиненную партии, и в системе этой – трибунал на попечении ревсовета ДРА как высший судебный орган; номер 4 вводил новую государственную символику, номер 5 лишал прав гражданства и всего имущества семью короля, декрет номер 7 отменял выплаты за невесту, ставил вне закона насильственную женитьбу или препятствование свадьбе, и, возможно, как это ни странно, наибольшим образом негативно отразился на отношениях клира и власти, никак не учитывавшей, видимо, судьбы предыдущих реформаторов на этом поприще. В области аграрной политики была обещана после двухлетнего подготовительного периода радикальная земельная реформа, и указ номер 6 от 13.7.78 отменял все вообще крестьянские долги, указ номер 8 устанавливал примерные максимальные размеры наделов: 30 джериб (6 га) орошаемой и 300 джериб (60 га) неорошаемой земли. Готовили реформу с привлечением советских специалистов и зарубежного опыта (как основа последнего был взят эфиопский), но реально рекомендации советников, в т.ч. и не торопиться с воплощением реформы, делать дела поэтапно, начав пока только с крупных землевладельцев, афганским правительством были проигнорированы. Слабость этого последнего декрета усматривают в том, что, во-первых, никак не решался вопрос воды и семян, и то и другое оставалось в руках землевладельцев, так что получатели земли предпочли ее вернуть прежним владельцам в обмен на семена и воду; во-вторых, не было никакого механизма защиты новых собственников, числом около 130 тыс., которым за год роздали 325 тыс. га. Все это было решено сделать в суперкраткие сроки, два месяца в центре страны, и по три на юге и севере, и так и было проделано, без особого учета последствий, каковыми стали падение на треть урожая всех культур и необходимость закупить вдвое больше продовольствия, чем при короле. В июле 1981, уже после смерти Тараки и Амина, заявлено о невозможности аграрной реформы в намеченном виде и коренном пересмотре ее программы.

В августе 1979 новое руководство анонсировало пятилетний план развития, предусматривавший 5% ежегодного роста, всеобщее бесплатное среднее образование к 1984 и крупную программу по обучению грамоте. Эти здравые и прогрессивные, в корне своем, меры, тоже не были с пониманием встречены в глубинке. Затея с обучением грамотности всех и каждого вызвала панику на селе, поскольку эмиссары просто являлись, делили всех жителей деревни на классы и начинали учить, хотя в афганской глубинке полагали, что женщинам не следует являться на такие сборища, и вообще всю затею негодной; в ответ власти без особых сомнений применяли силу. По некоторым сведениям, именно попытки обучать женщин грамоте повлекли получивший большую известность гератский мятеж. Опасной затеей оказалась затеянная было борьба с религиозными деятелями, каковых в тот момент насчитывалось 300 тыс. (2% населения), а число мечетей и мест моления превышало 40 тыс. 22.9.78 Тараки публично и официально назвал мулл и вообще религиозных авторитетов врагами государства. Хотя потом новые власти несколько сменили пластинку – в Кабуле построено к годовщине апрельской революции 30 и отремонтировано около 800 мечетей, это уже помогло мало.

В конце лета 1978 года появились первые признаки будущей беды. Точно определить, когда состоялось первое выступление, вряд ли возможно, хотя попытки такие делались. В разных регионах страны отмечены случаи сопротивления нововведениям, в ходе чего доходило и до насилия. Основными источниками проблем стали Хазараджат, Нуристан и Бадахшан. Мало-помало дошло и до более шумных дел: в октябре 1978 в Кандагаре под руководством мулл толпа разгромила резиденцию губернатора и другие административные здания, водрузила зеленый флаг вместо красного, расправилась с несколькими десятками партийцев, и пришлось для обуздания привлекать военные части.
12 марта следующего года имел место вооруженный мятеж в Герате. Отправной точкой стал митинг против обучения женщин грамоте, потом участники его напали на здание провинциальной администрации, едва не погиб губернатор города. На лавры проведших подготовительную работу претендовали про-китайские маоисты; некие кадры, пришедшие из Пакистана; афганские рабочие из Ирана, и в пользу последней версии говорит то, что лично аятолла Шариатмадари провозгласил готовность Ирана придти на помощь единоверцам. Так или иначе, здесь расквартированная 17-я дивизия, итого 9 тыс. чел., взбунтовалась, будущие полевые командиры Мухаммад Исмаил и Алауддин были как раз дезертирами из 17-й дивизии. Командир ее и еще примерно 500 человек остались верными присяге и закрепились на городском аэродроме. Тараки обратился к СССР за помощью, предлагая незамедлительно ввести войска, или хотя бы послать танки и авиацию, нанеся на броню афганские опознавательные знаки, с экипажами из узбеков и таджиков. Министерство обороны СССР получило от руководства страны указание готовиться к возможному вмешательству, но в итоге афганские войска обошлись своими силами, подавление было проведено при использовании танков, артиллерии, ракет и авиации, так что точное число жертв неизвестно. Предполагается, что погибло от 3 до 30 тыс. чел., в т.ч. от 3 до 200 советских специалистов, за которыми бунтовщики устроили охоту.
21 марта в Джелалабаде арестовано около 200 офицеров по подозрению в подготовке заговора. 22 апреля заблокирована дорога Гардез-Хост, в мае обострилась ситуация на северо-востоке. 1 мая в Пактии повстанцам сдалась целая механизированная бригада, т.е. 2500 человек со всей техникой. 9 мая подвергся набегу международный аэропорт Кабула, 17 числа целый полк 7-й дивизии на дороге Гардез-Хост сдался мятежникам. В конце весны отмечались выступления в Газни, Нангархаре, Кунаре, Балхе, под Кабулом, в конце мая большое столкновение в районе Герата с 2000-ной группировкой противника, обострение под Кандагаром, в провинциях Пактия и Газни. 31 мая под Гардезом на командном пункте корпуса в Пактии убиты два советника. К июлю правительство контролировало только 5 из 28 провинций, но «номер второй» в правительственной иерархии Амин все равно заявил, что партия не будет делить власть с теми слоями общества, кто не участвовал в революции. 20 июля совершен большой набег на Гардез, а 23 состоялось крупное выступление шиитов под про-иранскими лозунгами в Кабуле. Август отмечен бунтом халькистских офицеров 5 числа в Бала Хиссар, который пришлось подавлять танками и авиацией, и 12 числа в Кандагаре. В первую декаду августа восстал также гарнизон в городке Асмар (провинция Кунар), где мятежники из состава 9-й горнопехотной дивизии расправились с полутора сотнями чиновников и администраторов.

На этом и без того не слишком радостном фоне в конце августа обострилась внутрипартийная борьба. 10 сентября Тараки остановился в Москве по пути из Гаваны, и на встрече с советским руководством было решено вернуться к демократическому национализму, снова сколотить альянс с “Парчам”, освободить политзаключенных, а поскольку страной де факто руководил Хафизулла Амин, это означало его изгнание или смерть. 14-16 сентября в стране произошло нечто вроде переворота. 14 числа Амина позвали, при деятельном участии советских представителей, на переговоры, дело закончилось маловразумительной перестрелкой, вроде бы сорвавшимся покушением на Амина. После этого Амин покинул резиденцию главы правительства, после чего тому отключили связь, а верные Амину части уже несколько часов были готовы к блокированию резиденции Тараки и проведению арестов потенциальной оппозиции в армейских рядах. 16 сентября 1979 года в 17:30 по Гринвичу или 20:00 по местному времени по радио Кабула на пушту заявлено, что Тараки подал в отставку по состоянию здоровья, каковую просьбу удовлетворили. В течении двух последующих суток собраны совещания правительства и партийного руководства, на которых, на которых проведены нужные Амину коррективы в кадровой и административной политике и узаконено сложившееся положение. Тараки был помещен под домашний арест и убит, о чем было объявлено только 10 октября в таких выражениях, как “ушел великий лидер, великий учитель, великий гений”. Сообщается, что политкомиссар бригады охраны Амина рассказывал советским специалистам, как он, командир бригады Джандат (кстати, выпускник рязанского училища ВДВ) и начальник правительственной связи втроем удавили Тараки подушками.

Стиль работы Амина не вызвал особого энтузиазма ни у противников правительства, ни даже в самой партии. Сподвижники Тараки, в первую очередь халькисты, неоднократно пытались взять реванш, еще в самый момент его смещения Амин опасался путча, и 17 сентября американское посольство сообщало на родину, что на улицах танки и усиленные патрули; 14.10 состоялась попытка военного переворота, предотвращенная советскими офицерами-советниками. В начале декабря на Амина покушался партиец, 17.12 состоялась малопонятная перестрелка во дворце Амина, ранен его племянник и крупный чин силовиков Асадулла Амин.

В других областях внутренней политики тоже дела пошли не лучшим образом. С 23 сентября работал чрезвычайный суд для всех, кто находился в тюрьме с весны 1978 года, и решено было как факт извести всех крупных землевладельцев, численность каковой группы оценивалась в 19 тыс чел. В итоге Амин, значительно ускоривший и расширивший процесс расправ, уничтожил средний класс и просвещенную бюрократию, т.е. фактически систему государственного управления, и ничего не смог предложить взамен, а радикальные реформы так и не снискали поддержки. С приходом к власти Амина усились крупномасштабные бомбардировки неподвластных правительству районов, в октябре начались большие наступательные операции в Кунаре, Пактии и Хазараджате. В конце октября в Пактии проводилась войсковая операция против повстанцев при поддержке советской авиации, но все это имело малый эффект на общее положение дел, в ноябре 1979 в Бадахшане события приобрели совсем неприятный оборот, повстанцам удалось на короткое время занять столицу провинции Файзабад.

В конце года советское руководство, изначально настроенное скорее в пользу Амина, стало рассматривать варианты урегулирования афганского вопроса.


Продолжение следует...